Девяносто третий год

«1793‑й — год, схожий с грозою своим гневом и своим величием». В этот год нерешительный король Людовик XVI удивил свой народ — смело шагнул на эшафот, прощая всех. Народ возликовал, растерялся, ошалел. И Франция стала новым царством — царством террора. Кто там был прав, кто виноват — на эти вопросы своими книгами пытались ответить Бальзак, Дюма, Диккенс... Вслед за их романами-драмами о Великой революции убеленный сединой и горьким опытом Гюго решился создать свой последний роман-трагедию — роман, ни на что не похожий, трагедию эпохи дикой охоты, где зверь, загонщик и ловчий непостижимо и фатально меняются ролями.
События этой грандиозной энеиды развиваются и на суше, и на море — сначала в штормовой Бретани, затем в пьяном от страха Париже и, наконец, в оскалившихся джунглях Вандеи. На страницах этого захватывающего дух романа моряки и аристократы, священники и солдаты, бродяги, патриоты и заговорщики, «люди, львы, орлы и куропатки» — песчинки в маховике истории — мучаются вопросом: может ли добрый поступок оказаться дурным? «Кто спасает волка — убивает ягнят».
Настоящее издание романа Виктора Гюго «Девяносто третий год» украшают более двухсот иллюстраций, среди них большой комплект к французскому книжному изданию XIX века (гравюры известных иллюстраторов и самого Гюго) и редкий комплект рисунков Эжена Дамблана, публиковавшийся только во французской прессе в начале XX века.