Очаровательная молодая француженка и ее бестолковый дядюшка просят разрешения присоединиться к экспедиции месье Барсака, направляющейся в район «Петли Нигера» (было такое название, хотя Нигер течет не петлей, а углом – сначала с запада на восток, потом поворачивает на юг). Барсак – депутат французского парламента, начальник экспедиции, которая должна выяснить животрепещущий вопрос: действительно ли негры дошли до такого уровня развития, что им не хватает только одного счастья – «избирать и быть избранными» … т.е., избирательного права ? А эта чуднАя парочка заявляет, что путешествует по Африке исключительно из любопытства, как сказали бы сейчас – ради спортивного интереса (ну, на рубеже XIX – XX веков, оно конечно …). Разумеется, депутат парламента соглашается – и ему будет приятнее вести разговоры с неграми под взглядами сияющих глаз прелестной соотечественницы, и французским офицерам, начальникам охраны экспедиции, будет веселее … Да и для самой прелестницы Жанны будет безопаснее в окружении двух сотен французских кавалеристов и веселее в окружении рьяных французских капитанов … Про дядюшку, Аженора де Сен-Берен, все как-то забывают, а зря. Например, почти сразу выясняется, что он вовсе не дядюшка, а … племянник, в то время как Жанна – его тетушка, хотя и раза в два моложе. Ну что же, ничего сверхъестественного, бывает. Они это и не скрывают, просто не хотят то и дело вдаваться в объяснения по этому поводу. Они скрывают другое – что путешествуют отнюдь не ради «спортивного интереса», и совсем не случайно оказались в Конакри в момент отправки экспедиции … Но это выяснится несколько позже. Еще позднее выяснится, что как раз в то время, когда Жанна и Аженор договаривались с Барсаком об участии в экспедиции, в Лондоне полным ходом шло ограбление одного из отделений Центрального банка. В результате этого «мероприятия» из отделения бесследно исчезла куча денег, и вместе с ней – директор этого отделения; репортеры получили очередное «ограбление века», а Скотланд-Ярд, зафиксировав происшествие, отправился отдыхать (покажите мне француза, который упустил бы возможность «достать» англичан !).
Так вот и отправилась экспедиция Барсака, полагая, что в «Петлю Нигера», а на самом деле совсем в другую петлю … Этот роман датирован 1919 годом, а когда читаешь, начинаешь думать, что именно с него «срисованы» некоторые «киношки» уже XXI века. Конечно, героев Ж. Верна не сбрасывали в дебри джунглей с самолета, на парашютах; и самолет этот не сбивала неизвестно откуда взявшаяся ракета; и нападали на них не бегемоты, а червяки; и не наблюдали они в ночном небе опознавательные огни самолетов вопреки уверениям об отсутствии в этих краях любых признаков цивилизации … Правда, загадочные явления наблюдали и они – тоже ночью, тоже в небе, да еще и оставляющие следы на земле. А еще у них не было радиосвязи. Связь с «центром» они поддерживали при помощи бумаги, чернил и гонцов (посыльных), потому и не заметили, когда произошла подмена «источника сигнала», и не понимали, в какую петлю лезут. Однако, радиосвязь появилась, как полагается в романах, в самый критический момент: некий полусумасшедший гений, сидящий в дебрях Африки, ради хвастовства («пушил хвост» перед красавицей Жанной) отправил депешу с радиопередатчика собственного изобретения, а некий французский капитан, большой энтузиаст технических нововведений, возьми да и прими ее на свой, «склепанный на колене», радиотелеграфный аппарат. А другой французский капитан, как только увидел на телеграфной ленте слова «ПРИДИТЕ НА ПОМОЩЬ ЖАННЕ», тут же ринулся к своему полковнику с докладом о смертельной опасности, угрожающей депутату французского парламента. Прямо скажем – на депутата ему было наплевать, но «под эту тему» он получил отряд (с артиллерией !) и приказ выступить на спасение … депутата, и тут же ринулся … на спасение своей дорогой Жанны. Справедливости ради отметим, что сама Жанна в это время, как говорится, не сидела сложа руки, так что все кончилось хорошо – для хороших людей, и плохо – для плохих. И в этом – весь Жюль Верн, нисколько не изменившийся, несмотря на кошмары I мировой войны. Да простят меня французы, но хочется процитировать англичанина: «Эх, старина Уотсон ! В этом переменчивом веке вы один не меняетесь.» (А. Конан Дойл. Его прощальный поклон).
Вот.
