Находясь в самоизоляции, перечитываю Голдинга. Мое первое знакомство с «Повелителем мух» состоялось в середине 70-х, когда в своих вечных поисках «чего бы почитать» я наткнулась дома на старые подшивки журнала "Вокруг света". В рубрике "Повести, рассказы, фольклор" в номерах с июльского по ноябрьский за 1969 год был опубликован первый роман Голдинга (правда, в сильно сокращенном варианте, как я поняла это сейчас, и в переводе Владимира Тельникова). Тогда я прочитала его за два дня, была потрясена, хотя многое, наверное, в силу юного возраста, не совсем поняла и осмыслила. Теперь роман воспринимается совершенно по-иному, да и перевод другой, о чем напишу ниже. Небольшой томик в твердом переплете из серии «Зарубежная классика» (кстати, весьма приличной, на мой взгляд, и по полиграфии, и по отбору авторов и произведений), которую издает «АСТ». Помимо "Повелителя мух", впервые опубликованного в 1954 году, в него включен еще и глубоко символичный роман-притча "Шпиль", созданный автором десятью годами позже. Читательских отзывов на данную книгу написано уже достаточно, поэтому не буду останавливаться на анализе сюжета, а только поделюсь своими впечатлениями.
Обычно в своих романах Голдинг описывает малонаселенный и замкнутый мир с ограниченным количеством персонажей. Сюжеты этих двух произведений тоже развиваются в локализованном пространстве: один – на необитаемом острове, затерянном где-то в океане, другой – в маленьком городке средневековой Англии. Их объединяет тема исследования причин, активирующих проявления темной природы людской натуры, ее животного начала, Зла как изначального глубинного изъяна человеческой души. И главные герои, Эго которых временами затапливается собственной Тенью, постепенно учатся осознавать свои темные стороны и мужественно противостоять им, при этом принимая свою двойственность. Еще в этих романах, на мой взгляд, интересно представлена тема лидерства и ответственности. Ведь очень часто в нашей повседневной жизни мы ошибочно принимаем за лидерские качества высокую потребность к доминированию и низкую способность к подчинению, обусловленную стремлением к безграничной власти над другими, болезненным самоутверждением и иными психопатическими задатками.
В оригинале проза Голдинга очень красочная, пластичная, напряженная, покоряющая философской глубиной, драматической мощью, сложностью и неоднозначностью метафор. Несомненно, эти особенности удалось передать Валерию Хинкису, переводившему «Шпиль». Однако в «Повелителе мух» неудачный перевод Елены Суриц значительно затрудняет восприятие текста, так как постоянно приходится продираться сквозь корявые синтаксические структуры и странные для русского языка речевые конструкции. Может быть, поэтому у ряда читателей и возникает некоторое ощущение сложности, заумности и непонятности языка Голдинга, который явно не понравится любителям «легкого чтения». Поэтому рекомендую к прочтению только тем, кто любит интеллектуальную прозу.
